В Год культурного наследия России мы продолжаем знакомиться с творчеством поэтов казачьего зарубежья. Культура и наследие казачьего зарубежья вообще и начала XX века в частности является одной из самых ярких, противоречивых, актуальных и востребованных в наши дни проблем изучения культуры русского и российского народа. Сегодня популярны стихи и проза казачьего зарубежья, известны более 150 поэтов-казаков, в том числе около 80 донских. Их творческое наследие не равноценно ни по мастерству, ни по объему. Но даже суровая литературная критика российского зарубежья признает высокий уровень их мастерства, относя к лучшим поэтам российского зарубежья донских казаков.
Итак, обратимся к началу ХХ века. Это время стало для России периодом тяжелых испытаний: три революции, первая мировая война, гражданская война, проходившая во всей стране и принесшая огромные жертвы среди населения. В результате происходивших потрясений радикально изменились идеология, культура и общественно-политический строй в стране. После Октябрьской революции Россию покинуло от полутора до двух миллионов человек. Они составили русскую эмиграцию за границей, которая являлась уникальным сообществом. Для вынужденных русских эмигрантов важнейшей целью являлось сохранение русской культуры, традиций, православной веры. С первой эмиграцией связано создание «параллельной России», существование двух русских культур – русской зарубежной и советской.
«Родине покинутой молюсь…» Эти проникновенные слова донского казака Николая Андреевича Келина не случайно вынесены в название нашей литературной гостиной, посвящённой поэтам казачьего зарубежья, тем людям, судьба которых забросила далеко от родимого донского края. Но всей душой и сердцем они каждый миг помнили свою Родину, свою землю, свои корни. Их стихи проникнуты глубокой тоской по Родине, по оставшимся дома родным и близким и надеждой на грядущее возвращение.
Сегодня мы познакомимся с жизнью и творчеством Н.Келина.
Николай Андреевич родился 28 ноября 1896 года в станице Клётской Усть-Медведицкого округа Всевеликого войска Донского в зажиточной казачьей семье. Ведущую роль в воспитании и образовании будущего поэта сыграл дед по матери Иосиф Фёдорович Кузнецов. Он был первым человеком в роду, который овладел грамотой и этим очень гордился. Своей первостепенной задачей Иосиф Фёдорович считал дать всем детям в семье образование. Поэт Келин навсегда запомнил слова деда: «Смотри, Колюшка, наука – это всё. Перед человеком, который университет окончил, нужно стоять, держа руки по швам. Сидеть невежливо».
К сожалению, война 1914 года нарушила планы Иосифа Фёдоровича. Сёстры Николая окончили медицинский факультет в Петербурге, а он сам, оставив Императорский лесной институт, стал курсантом Константиновского артиллерийского училища, так как стране нужны были офицеры. Все эти и другие события своей непростой жизни Н. Келин опишет в произведении «Казачья исповедь». С большой гордостью он расскажет о своём происхождении, о близости к народу, о его причастности к Донской земле: «Что касается моей коротенькой родословной: генеалогическое дерево имеет мало веточек, но корни его идут с Дона-батюшки, Рязани и Турции. Не из палат каменных, не из кряжистых купеческих хором, а из вольных степей Донских и рязанских полей, из гущи народной».
В январе 1917-го Николая командировали в Саратов, где создавался специальный артиллерийский дивизион, который отправили в 12-ю армию самого беспощадного Северного фронта Первой мировой войны. Судьба для Келина приготовила много разных испытаний.
Получив контузию, в начале 1918 года вернулся на Дон для поправки здоровья, где его встретили печальные вести о зверствах большевиков (двоюродного брата Келина живьём закопали в землю).
По всей Области Войска Донского шли восстания. Келин чувствовал себя не вполне здоровым и не стремился воевать, но дед поставил условие – либо отстаивать права казачества идёт Николай, либо он сам. Так началась для Николая уже вторая война — гражданская. Намного страшнее Первой мировой, ужасная своей беспощадностью и тем, что воевали русские с русскими, брат против брата, сын против отца. Всё это стало для Николая Андреевича началом страшной братоубийственной войны.
Двадцать четвертого декабря 1919 года казачий корпус под командованием генерала Татаркина захватил в плен плохо подготовленную дивизию Красной Армии — около четырех тысяч человек. В условиях гражданской войны невозможно было содержать пленных. Красная кавалерия нажимала, и пленных решили расстрелять. Не мы их, так они нас...
О самом страшном, что пришлось увидеть, Николай написал стихотворение «О чем пел набат». Вот отрывок:
Над Россией хрип и шумы...
Над снегами медный зык,
Мечет колокол безумный
Окровавленный язык...
Вьется по полю мятель...
Все маятель...
Залепила всю шинель...
Носит ветер стон и звон,
Вторит ветру крик ворон...
Стон и звон...
Крик ворон...
Вот подводят их... пятьсот...
Следом тащат пулемет...
— Гей, собаки, станьте в ряд,
Командиры говорят...
— Станьте в ряд.
Говорят...
— Кто расстреливать привык?
Над снегами слышен крик —
— Кто привык?... кто?
А-а-ааай, родименький, спаси!
А-а-ай спаси...
— Тише, сволочь,
Говорят, — не проси...
Дать им сотни две плетей,
Чтобы были веселей... Гей!...
Вот обреченных ставят в ряд...
Так хмуро вдаль они глядят, —
Могилой будет край сугроба.
И пулеметы стали в ряд,
Сейчас они заговорят
О том, как призрачна свобода...
С тех пор Николай навсегда возненавидел любое оружие и старался впоследствии научить этому своих сыновей.
С Белой армией Келин прошёл всю гражданскую войну, после чего вынужденно эвакуировался из Крыма вместе с тысячами других русских военных на остров Лемнос, став человеком без Родины и вне закона.
Дальше –Константинополь, Чехия.
Несмотря на все невзгоды удача часто улыбалась Келину. В Праге волей случая ему удалось поступить на медицинский факультет Карлова университета. Однако, не являясь гражданином Чехословакии, он не мог заниматься лечебной практикой. Молодой врач работал бесплатно, спал в прачечной, а питался остатками еды из больничной кухни. Деньги зарабатывал летом, когда местные доктора уезжали в отпуск.
Даже став обладателем «красного диплома», он тем не менее, долгое время не мог получить практики, потому что на документе об образовании стояла отметка о запрете работать врачом на территории Чехии – так власти пытались предотвратить конкуренцию со стороны эмигрантов. Через несколько лет Келину повезло – уходя в отпуск, один из чешских врачей оставил его замещать себя. Русский доктор за время отсутствия чешского вылечил нескольких больных, считавшихся безнадёжными. Слава о нём пошла по всей округе. В скором времени благодаря связям влиятельного пациента, которого вылечил Келин, удалось выхлопотать ему разрешение на работу, а потом и чешское гражданство.
Жизнь потихоньку налаживалась, Николай Андреевич женился, но тоска по покинутой Родине его не покидала. Глубокая ностальгия стала результатом создания нескольких томиков стихов.
Тоска по родине, боль и скорбь, мечта о возвращении – почти в каждом стихотворении поэтов-изгнанников. Родина для них святое место, молитва о Родине слышна в поэзии казаков, навсегда покинувших Отечество.
«Пока я жив, я буду мучить память… »
Пока я жив, я буду мучить память…
Воспоминанием, о дальних хуторах,
Не уроню мое святое знамя,
Не опущу трехцветный русский флаг.
Всю боль души в стихи мои влагая,
Я ими Родине покинутой молюсь...
Ведь, Боже мой, светлее радуг мая
Во мне живет святое слово – Русь
Тоску по родному краю, по России Николай Келин изливал в своих стихах, которые печатали эмигрантские издания, и в создании коллекции картин русских художников.
Простая и ясная поэзия Н.А. Келина даёт возможность любому читателю проникнуться авторскими переживаниями, окунуться во все ужасы лихолетья, в то время, когда навис «над Родиной вздыбленный вал», когда всеми ощущался «смерти холодный оскал».
В начале Великой Отечественной войны была предпринята попытка заставить казаков-врачей служить фашистам. Келин и ещё несколько докторов саботировали этот призыв, а затем и совсем сорвали его, что стоило «смутьянам» нескольких допросов в гестапо.
В мае сорок пятого Николай Келин наотрез отказался уезжать из Чехии, сохраняя верность своей второй Родине. Ему пришлось пройти через ряд допросов в СМЕРШ. В вину доктору Келину ставили то, что несколько его стихотворений были опубликованы в нацистских изданиях. Удалось доказать, что сделано это было без согласия автора. К тому же повезло – начальником СМЕРШа оказался донской казак, который признал, что ничего крамольного в стихах доктора Келина нет.
Казачество всегда было верным стражем границ России, поэтому тема расставания с родной землёй была очень болезненной для казаков. Стихи о Родине Н. Келина пропитаны страданием, осознанием невозможности увидеть своих близких, прикоснуться к родной земле, глубоко вдохнуть запах донских полей…
Каждая строчка поэта дышит любовью и нежностью к Родине. Может, это дань благодарности за своё счастливое детство, за нежность материнских рук, за неизгладимые впечатления от красоты родных просторов.
«Капли дождевые по траве зелёной...»
Капли дождевые по траве зелёной
Разбросали слёзы золотого дня…
Молча загрустили у окошка клёны,
Клены у окошка слушают меня…
Я пою о доме, о безмерной дали,
О тоске кабачной сонных деревень,
Где осенний ветер пьяные печали
По полю разносит каждый Божий день.
Русь моя родная! Русь, о где ты, где ты?
Кто закрыл дороги нам в твои леса?
Песни, наши песни вечно не допеты,
В каждой русской песне жгучая слеза…
Там гуляет ветер по полям широким;
Носит вести с Юга на далёкий Дон;
Носит песни наши дедам одиноким
В мёртвые станицы, где родимый дом…
Там нас ждут давненько… Ждут и дни и ночи…
Молятся ночами в тёмные углы…
Матери-старухи проглядели очи,
Матери-старухи память сберегли –
Память о далёких сыновьях в неволе,
Память о чубатых, бравых казаках,
Что певали песни на курганах в поле,
Что плясали лихо в пьяных кабаках…
Стихи Келина печатали эмигрантские издания, он автор книги «Казачья исповедь». В этой книге Николай Андреевич рассказал о своей судьбе, а также о переписке и встречах с Михаилом Александровичем Шолоховым.
В 1957 году Николай Келин приезжал в Россию, тогда же и состоялась его встреча с Михаилом Александровичем Шолоховым, к которому Келин отправился вместе со своим отцом.
В книге он вспоминал, что хотел увидеть донского писателя Михаила Шолохова, позвонил ему и Шолохов его пригласил в станицу Вёшенскую. Встреча Келина и Шолохова длилась не менее шести часов. На следующий день Николай Андреевич уехал в родную станицу Клетскую, поездку организовал Михаил Шолохов. В станице Клетской Келин встретился со своей 90-летней тётей, гостил в доме своих родителей, общался с оставшимися в живых сёстрами.
Николай Андреевич писал в «Казачьей исповеди»: «Конечно, самым ярким впечатлением от поездки осталась встреча с Шолоховым. Я буквально жил ею — рассказывал о писателе знакомым казакам; писал Михаилу Александровичу письма, не надеясь получить ответ».
В 1960 году Келин вновь был в гостях у Михаила Шолохова в станице Вёшенской.
«Пражская весна» дала Келину возможность совершить ряд поездок по миру.Весной 1968-го доктору Келину предложили съездить в Ватикан. Возвращаясь из Рима, он повидал товарищей, с которыми много лет была прервана связь. Одной из важных встреч было знакомство с другим казачьим поэтом – Николаем Туроверовым, проживавшим в Париже.
Но вскоре весна перешла в лето, и по дорогам Чехословакии покатились советские танки, подавляя мятеж. Эти события лета 1968 года основательно подкосили здоровье Николая Андреевича. Все искали возможные пути спасения, но Николай Келин сказал младшему сыну Алексею: «Чехия приютила нас, когда нам было трудно. Теперь трудно ей. А Родина - как мать. Её нельзя оставлять в беде».
Но русских в Праге буквально возненавидели: 4-летнего внука Келина вчерашние друзья зверски избили в детском саду за то, что он был русским. Мальчику нанесли не только физическую, но главное - моральную травму. С того времени старший внук донского казака Келина наотрез отказался говорить по-русски. А Николай Андреевич на глазах постарел и вскоре скончался от пятого по счету инфаркта.
Келин похоронен в семейной могиле крипты Успенского храма в Праге, на православном Ольшанском кладбище.
В 1970 году в Западной Германии вышло в свет издание двух поэтических сборников Н.Келина.
В 1996 году в Москве была опубликована его автобиографическая проза «Казачья исповедь», в 1997 году в Ростове-на-Дону вышла книга избранных стихотворений «Степные песни», а в 2009 году был напечатан наиболее полный труд произведений Николая Андреевича «Ковыльный сказ».
